Когда вражеская ракета попадает по жилому дому, иногда трудно понять, сколько подъездов в нем было. Интервью со спасателем из Запорожья Алексеем

Россияне беспощадно обстреливают Запорожскую область с первых часов полномасштабного вторжения. Местным спасателям пришлось очень быстро адаптироваться к новым реалиям, и уже сейчас на месте попадания ракеты или бомбы они точно знают, как и в какой последовательности действовать, чтобы как можно быстрее спасти людей, которые могут находиться под завалами.

Видео дня

О работе спасателей в прифронтовом регионе OBOZ.UA рассказал начальник 1-й государственной пожарно-спасательной части ГУ ГСЧС Украины в Запорожской области Алексей Сухоруков.

После периодов "затишья" прилеты могут быть каждую смену

С началом полномасштабного вторжения появилось большое количество новых задач, связанных с ракетными обстрелами. Это уже совсем другие условия работы и ликвидации пожаров. Много случаев, когда люди под завалами и их нужно оттуда доставать. Но часто из-за угрозы повторных обстрелов не получается это сделать быстро. Для того чтобы достать людей из-под завалов, необходимо совершить определенные действия, а для этого нужно время. Например, поврежденные конструкции могут вести себя по-разному, во время спасательной операции может возникнуть угроза обвала, и нам нужно это предупредить, но для этого необходимо время.

До начала полномасштабного вторжения мы с таким не работали – прилеты и ракетные обстрелы для нас что-то новое.

Сначала нас постоянно обстреливали С-300, а сейчас КАБы. И от того, чем враг нас обстреливает, итог не меняется: на месте прилета все так же могут быть погибшие и раненые, люди могут находиться под завалами, могут быть повторные обстрелы как С-300, так и КАБов – и все это угрожает жизни людей.

Время от времени были и периоды "затишья", но это было еще страшнее. После периодов "затишья" обязательно что-то начиналось – прилеты каждую смену, например.

Мы не оставим человека под завалами, даже зная, что ракета может вновь прилететь

Если во время аварийно-спасательных работ, когда мы уже выехали на место ликвидации последствий ракетных обстрелов, появляется угроза повторного обстрела, спасателям приходится находиться в укрытии. Тем не менее были случаи, когда часть личного состава оставалась на месте ликвидации обстрелов, продолжались спасательные работы. Была ситуация, когда пятеро спасателей, несмотря на угрозу повторного обстрела, остались и продолжили деблокировать человека, а остальной личный состав был в укрытии. Мы не могли оставить этого человека одного, зная, что ракеты могут снова прилететь.

Каждый выезд разный. Из последнего запомнилось: в районе моего выезда, недалеко от нашего подразделения, в жилой пятиэтажный дом прилетел КАБ, и произошло разрушение одной из комнат. Во время разведки мы обнаружили женщину, она была под обломками между перекрытием второго и третьего этажей. И там была такая ситуация: мы не можем на этаж выше ее достать, так как была угроза обвала верхних этажей и нужно было ждать инженерную технику, а это заняло бы время. Поэтому мы приняли решение работать на один этаж ниже.

Из-за угрозы обвала, чтобы обезопасить себя и эту женщину, мы делали подпоры, что также заняло время. К сожалению, не получается так быстро все делать, как хотелось бы. И когда мы уже начали деблокировать женщину, нам передали, что вновь КАБы летят на город. Но все равно мы продолжали ее спасение. Постоянно с ней общались, лишь бы она не потеряла сознание, так как сил у нее почти не было. Женщина находилась в таком положении, что могла лишь шевелить глазами. Она работала в детской больнице и жила как раз возле работы. В этот день у нее был выходной и она с семьей собиралась ехать за город на отдых. Об этом всем мы у нее расспросили, пока спасали, – таким образом отвлекали от плохих мыслей.

Сложнее всего работать, если есть разрушения жилых домов

А вообще, сами разрушения разные бывают и происходят по-разному. Бывает, когда ракета прилетела возле дома и произошел обвал стены или окна вылетели. А бывает, что ракета прилетела прямо в середину дома – ты приезжаешь и даже не понимаешь, сколько подъездов разрушено. Смотришь на дом, где должно быть 3-4 подъезда, и просто не можешь понять, разрушен один подъезд или два. Но уже и по-другому воспринимаешь это по сравнению с тем, когда были первые обстрелы, ты уже знаешь, что нужно делать, где надо искать людей, даже под завалами. Это уже наработано, у личного состава есть понимание, как поступать в таких ситуациях, есть слаженность.

К тому же постоянно проводятся учения, где мы отрабатываем наши действия при попадании вражеских снарядов по объектам инфраструктуры или жилых домов. Сложнее всего работать, когда есть разрушение жилых домов, там, где есть люди, а ты не знаешь точного их количества. Мы не знаем, была ли та или иная семья дома в тот момент, когда туда прилетела ракета. Или соседи говорят, что в квартире жили трое или четверо, и мы не знаем, были ли они дома. Потому ищем, пока не выяснится, что они в тот момент находились в другом месте. Поэтому когда все же получаем информацию, что их там не было, то думаешь: слава Богу.

Это не просто – работать с разрушениями, с жертвами, и даже если это не погибшие, а раненые – это все равно тяжело. И их много.